Советские шахматисты едва не уступили в принципиальном противостоянии. Заработать решающее очко помог шаббат.
В марте-апреле 1970 года в Белграде проходил шахматный поединок сборной СССР со сборной мира – он и получил столь яркое наименование. Битва вышла удивительной по своему накалу: противостояние двух политических систем, переведённое в сражение чёрных и белых фигур, в последний момент всё-таки закончилось победой Советского Союза. Но западные шахматисты навязали соперникам классную битву и внакладе не остались. Особенно здорово время в Югославии провёл Роберт Фишер, получивший и кучу денег, и горячий поцелуй.
Идея состязания сборных Советского Союза и западного мира предлагалась ещё после того, как в 1945 году советская дружина разгромила американцев в радиоматче со счетом 15,5:4,5. Переговоры активно шли в 1948 году, однако началась холодная война, обострились советско-югославские отношения, и идею противостояния убрали на полку на долгие годы.
Вернули её в 1970 году. Звёзды запада Роберт Фишер и Бент Ларсен из турнира в турнир бросали вызов советским грандам, и в целом в Европе появилось поколение сильных шахматистов. Первоначальная инициатива принадлежала главе Сербского шахматного союза Миливое Молеровичу – неплохому игроку и одному из основателей шахматного «Информатора». Вскоре Югославская шахматная федерация заручилась поддержкой властей и обратилась в ФИДЕ. Главный кандидат на пост президента Международной шахматной федерации Макс Эйве не только горячо поддержал инициативу, но и стал покровителем сборной мира.
Советская сторона несколько медлила с ответом. Недавно назначенный на свой пост председатель Комитета по физической культуре и спорту Сергей Павлов отнёсся к идее матча настороженно и дал своё согласие (естественно, согласовав всё на самом верху), лишь когда шахматные руководители пообещали ему, что команда СССР победит. Словом, ставки оказались весьма высоки, ведь это был матч, в котором западному миру на шахматной доске противостояла советская модель. Пикантным для международной прессы являлся и тот факт, что сражению предстояло пройти в Югославии, в те годы – независимой зоне на политической карте.
Главным судьёй матча назначили главу шахматного союза Югославии, арбитра и организатора Божидара Кажича. Свою роль Кажич выполнил на пять с плюсом – он полетел в США уговаривать переживавшего второе затворничество Бобби Фишера. Первоначально Фишер с нескрываемым скепсисом отреагировал на эмоциональную речь югослава, но вдруг Божидар с жаром воскликнул: «Если вы не сыграете в «Матче века» – это же будет главный абсурд XX века!». И вскоре американец подписывал документ об участии в историческом состязании.
Призовой фонд состязания составил $ 100 000: призы победившей и проигравшей командам, спецпризы за творческие достижения в каждом туре и многое другое. Победитель на первой доске получал автомобиль «Фиат», а на второй – «Москвич» советской сборки. Тогда эти призы считались рекордно высокими – время экстрагонораров Фишера ещё не пришло.
Само действо проходило в Доме профсоюзов, находившемся рядом с югославским парламентом. Зал вмещал 2000 зрителей, но за поединками наблюдало гораздо больше болельщиков и журналистов – примерно 3000. Все билеты раскупили задолго до конца марта. Внимательно следил за противостоянием и сам президент страны Иосип Броз Тито, страстный любитель шахмат. Участникам предстояло жить в лучшей гостинице Белграда – «Метрополь Пэлас».
Сборная СССР и сборная мира провезли в столицу Югославии по 12 игроков – 10 основных и двоих запасных. Они должны были выявить победителя в четырёхраундовом поединке.
Кто вошёл в состав сборной мира? Капитан Макс Эйве объявил, что для объективного формирования своей команды определит игроков в соответствии с коэффициентами профессора Арпада Эло, которые начали активно применяться с самого начала 70-х. Итак, «золотая» дюжина гроссмейстеров, напротив которых не красовался флаг с серпом и молотом, выглядела так:
Роберт Фишер 2720 (27 лет, США),
Бент Ларсен 2650 (35, Дания),
Лайош Портиш 2630 (32, Венгрия),
Властимил Горт 2610 (26, Чехословакия),
Самуэль Решевский 2590 (59, США),
Светозар Глигорич 2580 (47, Югославия),
Мигель Найдорф 2570 (60, Аргентина),
Вольфганг Ульман 2570 (35, ГДР),
Борислав Ивков 2570 (37, Югославия),
Фридрик Олафссон 2560 (35, Исландия),
Милан Матулович 2560 (35, Югославия),
Клаус Дарга 2550 (36, ФРГ).
Вот только с рассадкой по доскам у сборной мира не все оказалось гладко. Внезапно перед стартом о своих претензиях на первую доску заявил Ларсен. Это сейчас, ретроспективно, зная о разгроме 0:6 в Денвере-1971 от Фишера, мы можем с улыбкой говорить об амбициях Бента. А в 1970 году у Ларсена имелись веские основания для таких требований. Фишер за последние 18 месяцев сыграл всего одну партию, в то время как Ларсен в 1969-м обыграл в матче за бронзу претендентского цикла Михаила Таля со счётом 5,5:2,5, что оказалось подлинной сенсацией, а также победил в паре супертурниров. Словом, на тот момент скандинав действительно представлял немалую угрозу для советских гроссмейстеров! И он поставил вопрос очень жестко: либо я играю на первой доске, либо уезжаю с матча!
Сложную дипломатическую задачу пришлось решать Эйве, но, к удивлению мудрого голландца, всё прошло гладко. Когда он зашёл в номер к Фишеру, тот лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку. Макс начал объяснять проблему, но Бобби не стал тратить много времени на диалог. «Не возражаю…» – буркнул он, и беседа экс-чемпиона с будущим королём шахматного мира закончилась к явной радости первого. Вероятно, Фишер просто опасался встречи с чемпионом мира Борисом Спасским, против которого имел на тот момент далеко не лучший счет.
Игроки сборной мира помимо призов получили за выступление по $ 2000. Благодаря демократичности и открытости Эйве их состав был опубликован раньше, чем аналогичное распределение по доскам у соперника. Это дало советской дружине возможность для манёвра.
Властимил Горт вспоминал, что, несмотря на отдельные стычки за доски, в целом стан сборной мира сохранял удивительное единство. Всех объединяла сверхцель – обыграть СССР.
Фавориты из СССР приехали на матч в звёздном, умудрённом сединами составе. Половину досок команды занимали чемпионы мира разных лет! Список в соответствии с рейтингами, которым в Союзе придавали гораздо меньшее значение, чем на Западе, был таким:
Борис Спасский 2670 (33 года),
Виктор Корчной 2670 (39),
Ефим Геллер 2660 (45),
Тигран Петросян 2650 (41),
Михаил Ботвинник 2640 (59),
Лев Полугаевский 2640 (36),
Василий Смыслов 2620 (49),
Леонид Штейн 2620 (36),
Марк Тайманов 2600 (44),
Пауль Керес 2600 (54),
Михаил Таль 2590 (34),
Давид Бронштейн 2570 (46).
Капитан – Игорь Бондаревский.
Настоящее созвездие титанов, но средний возраст команды составлял 43 года, что, впрочем, тогда не считалось ветеранским возрастом. Капитаном сборной был Игорь Бондаревский. Стоит отметить, что сборная СССР готовилась на базе в Подмосковье, а игроки в ту докомпьютерную эпоху получили увесистое досье с партиями на каждого соперника.
После матча западная шахматная пресса обвиняла сборную СССР в том, что игроки второй половины команды (в первой всё же соблюдалась чемпионская иерархия) сели так, чтобы выступать против индивидуально «удобных» соперников. Ботвинник уже дважды уверенно обыгрывал Матуловича, Тайманов вел «+2» с Ульманом без поражений и давил в большинстве партий, Керес имел «+3» без осечек с Ивковым, Смыслов имел личный счёт 4:1 против Решевского, а Геллер – 3:1 с Глигоричем – всех советских грандов расставили против их «клиентов». И большинство прогнозов указывало на победу СССР с небольшим отрывом.
Фишер позднее говорил, что из-за этого финта с расстановкой досок отдельные игроки сборной мира серьёзно загрустили. И когда Ларсен фактически перед началом матча в ультимативной форме потребовал первую доску, ответные амбиции американца могли фактически уничтожить мировую команду. Но здесь Бобби, как и во многих других моментах противостояния со сборной Советского Союза, проявил себя настоящим командным игроком.
Кстати, после рокировки Ларсена с Фишером загрустил уже Петросян – он-то готовился к датчанину, c которым вел в счете 6:3, а играть пришлось с лидером мирового рейтинга.
Любопытная заминка случилась на открытии – участников матча построили для фото, осыпали подарками, а премьер Митя Рибичич намеревался сделать первый ход в партии Спасский-Ларсен. К слову, все получили конверты с $ 400, а также подарки. Однако выяснилось, что… в зале нет Роберта Фишера! Пока Рибичич произносил речь, Бобби мирно обедал в миле от турнирного зала. К счастью, торжественные церемонии продолжались долго, и, когда премьер делал ход d2-d4, долговязая фигура американца уже приближалась к турнирному залу.
Вообще чувствовалось, что матч Фишер-Петросян играется хоть и на второй доске, но на доске весьма особенной. К слову, остальные участники играли на обычных столиках, а Роберт с Тиграном – на подарке шахматной федерации Югославии от кубинского лидера Фиделя Кастро!
Фишер перед матчем поставил югославам множество условий, которые начинались с его любимого – освещения в зале, а перед самой игрой добавил ещё одно. Он хотел, чтобы Петросян сначала делал ход, а потом записывал его на бланке. Обратное действие тогда, в отличие от наших времен, не возбранялось правилами, но требование американца удовлетворили.
На самом деле, во время матча в возбуждённом состоянии Тигран Вартанович несколько раз нарушал последовательность, утвержденную уже в XXI веке, но Бобби уверенно вёл и не протестовал. А когда Фишер разгромил Петросяна в первой партии, овация по случаю его победы длилась целых три минуты! Судьи и организаторы еле-еле успокоили зрителей и те 4000 человек, которые не попали в зал, но следили за ходом сражений по большим электронным доскам.
Тем не менее после первого тура сборная СССР вела в счёте 5,5:4,5, а после второго увеличила разрыв до трёх очков. До начала матча американская ЭВМ предсказывала счет «+3» в пользу СССР на основе неизвестной широкой публике базе статистических данных, но обе стороны только посмеялись над прогнозом, каждая – по своей причине. Сейчас же после двух туров сборная СССР вела со счётом 11,5:8,5. Глава советской шахматной федерации Дмитрий Постников сиял, а Эйве сочувственно провожал удручённых подопечных. Никто и не подозревал, что следующие два игровых дня подарят невероятную интригу, которую мир будет помнить ещё долго!
В финальные дни лидер сборной мира Роберт Фишер ослабил давление на позиции Петросяна. И было от чего: элегантного, непобедимого и неженатого американца буквально на каждом шагу атаковали темпераментные сербки. Ежедневно, и уже не читая, Бобби выбрасывал в урну десятки писем, которые с предложением на них жениться писали ему пылкие поклонницы.
Да чего уж там - корреспондентка газеты «Илюстроване политике» не выдержала и во время интервью внезапно… горячо поцеловала Фишера! «Какая неожиданность!» – озаглавил свой очередной репортаж американский шахматный журнал. Но секундант американца Ларри Эванс с юмором ответил: «Да разве это сенсация? Вот если бы Бобби поцеловал её в ответ!»
Но другие игроки сборной мира разыгрались и сенсационно отбили два очка – тот же Ларсен сумел отыграться в поединке со Спасским. Постникова немедленно вызвали к телефону. Конечно, в Москве были взволнованы не на шутку. Только что сборная крупно вела в счёте, а специальный шахматный корреспондент Александр Рошаль публиковал прогнозы советских гроссмейстеров о конечном итоге матча – от скромных 21:19 в исполнении Давида Бронштейна до оптимистичных 24:16 от Михаила Таля. А теперь судьба матча повисла на волоске!
Осечку третьего тура списали во многом на качество анализа отложенных партий и срочно усилили аналитическую бригаду. Кроме мощной группы поддержки в Белграде на проводе теперь находилась ещё пара советских гроссмейстеров, готовых в любой момент подключиться к работе.
На собрании команды Бондаревский обратился к советским игрокам с просьбой забыть о личном результате и действовать по ситуации в матче. Главное – выиграть, даже сохранив «+1». В штабе сборной мира, согласно запискам американских репортеров, напротив, предполагали, что команда СССР в решающем туре пойдёт вперед всеми ударными досками, на которых сражения происходили с перевесом представителей Советов. Макс Эйве призвал всех своих подопечных играть максимально аккуратно, не рисковать и стараться ловить соперников на контратаке.
Но решающим в результате оказалось то, что четвёртый тур проходил в субботу и Самуэль Решевский не мог играть из-за шаббата. Его заменил Фридрик Олафссон – сильный гроссмейстер, будущий президент ФИДЕ, но не звезда мировых шахмат. Замена явно была неравноценной.
Перед решающей битвой в центре внимания вновь оказался Фишер. Бобби не хотел забирать «Москвич», а требовал вместо него денежный эквивалент, несмотря на заверения европейских коллег по команде, утверждавших, что советский автомобиль – это необычный трофей за победу над советским гроссмейстером, Американец откровенно рассказал о причинах своего решения: «В Штатах за последний год по статистике 56000 смертельных случаев среди автомобилистов, и увеличивать их число я не намерен. Всегда можно доехать на автобусе».
В четвёртый день игроки команды СССР серьёзно нервничали – тот же Корчной попал в критическую позицию в поединке с Портишем, а к тому времени счёт в матче сравнялся! Шахматист сборной мира мог продолжать давить, но согласился на ничью.
Много лет спустя легендарный венгерский гроссмейстер старшего поколения Андре Лилиенталь, долгое время проживавший в Москве, любил рассказывать о том, что когда у Корчного стало совсем плохо, то внезапно Портиша одернули: «А что скажет товарищ Янош Кадар?». О главе послевоенной Венгрии, который, как и Тито, очень любил шахматы, Лилиенталь знал не понаслышке – он учился с главным венгерским коммунистом в одном классе! Но эту историю Андре Арнольдовичу, вероятнее всего, поведал во время будапештских вечеров 90-х Фишер, который в поздний период своей жизни везде искал глобальные заговоры.
В наши дни версия, что на игроков из блока стран социалистического лагеря оказали давление, не подтверждается здравствующими участниками битвы при Белграде. К 50-летию матча Лайош Портиш обнародовал открытое письмо, где изложил свою версию происходившего.
Действительно, соглашаться на ничью в собственный день рождения венгру было непросто. На собрании команды поставили установку играть плотнее, исключить риск проигрыша. Надвигался цейтнот, а Портиш побаивался Корчного именно в вихре сражения при нехватке времени. После предложения ничьей соперником венгерский гроссмейстер сразу же решил поставить в известность капитана команды. Эйве тихо произнес: «Вы можете сами решить, что делать». После чего Лайош уже ни секунды не сомневался и пожал руку Виктору Львовичу.
Счёт застыл на отметке 19,5:19,5, и судьба матча решалась в том самом поединке экс-чемпиона мира Смыслова против Олафссона. Увы, особой интриги там не оказалась. Олафссон бился до последнего патрона, но куда более мастеровитый Василий Васильевич блеснул своей знаменитой эндшпильной техникой, и сборная СССР всё-таки выиграла «Матч века»!
На заключительном банкете югославы подняли вопрос о матче-реванше. Эйве провозгласил с трибуны: «Мы выиграли матч… на первых девяти досках! (без учёта результата Кереса, который крупно обыграл своего соперника)». А Фишер в этот раз пришел вовремя и в таком хорошем настроении, что раздал кучу автографов бесплатно, хотя обычно требовал за одну роспись пять долларов! Он-то свой поединок выиграл и получил не «Москвич», а деньги!
Реванша пришлось ждать долгих 14 лет. Вскоре Фишер пошёл на штурм чемпионской короны, застав врасплох спортивное руководства Союза, а чуть позже из страны бежал Виктор Корчной. Показательно, что второй «Матч века» (1984) состоялся уже после официального прекращения бойкота невозвращенца. Но это – уже совсем другая история.
Дмитрий Кряквин (Чемпионат)
